К черту! Но если ты сделала все эти глупости… (СИ) - Ручей Наталья (версия книг .txt) 📗
Озеро бурлило радугой, и разноцветные отблески освещали лицо Дона. Красивое, волевое лицо с наметившейся темной щетиной. И хотя сейчас невозможно рассмотреть четко, Вилла видела три веснушки на ровном носу, и как прищурились недовольно тигриные глаза, и взлетела на секунду черная бровь, после ее предложения.
— Нет.
Он даже не рассматривал вариант, чтобы отпустить ее в Анидат.
— Я покажусь отцу, он убедится, что со мной все в порядке и никакой войны не будет… — Она остановилась под пристальным, чуть сожалеющем взглядом.
— Им нужна не ты, Вилла.
Она покачала головой, отстраняясь от жалящих правдой слов.
— Ты — предлог, чтобы нарушить мирный договор.
Она закрыла лицо руками, но слез, вопреки опасениям, не было. Дон взял ее ладони в свои, заглянул в глаза, и она прильнула к нему. Его руки, холодные, но согревающие заледеневшие уголки сердца, крепко обняли.
— Прости, я мог промолчать.
— Я не останусь в твоем доме. Не хочу, чтобы меня ограничивали. Я не могу так.
— Ладно.
— Мне уходить? Сейчас?
— Куда?
— В Анидат?
— Я сниму защиту, но ты все равно не уйдешь. Я постараюсь сделать так, чтобы ты хотела остаться.
— Правда?
И слезы, наконец, хлынули. Она не нужна отцу, и глупо ухватиться за слова, брошенные подругой. Да, ведьма за нее переживает, потому что Вилла по всем расчетам должна была вернуться раньше. Возможно, она забила тревогу, узнав о странном поступке Адэра, и навела справки о Доне. Естественно, знания не утешили, а насторожили: лучшая подруга, которую отправила для страстной ночи с ее идеальным мужчиной, в гостях у мертвого друга.
Дон прав, здесь столкнулись прочие интересы, а ее имя — предлог.
Война из-за обычной корри? Затеянная отцом? Смешно. Наверное, Дон прав и в остальном: если она вернется в Анидат сейчас, станет козырем в мутных интригах и ее попытаются использовать против него.
Дым рассеивался у ног, проплыв дальше, снова сплетался в мягкий узел, и так же голос Дона оплетал Виллу, убаюкивал и вычеркивал беспокойные мысли.
— Ты полюбишь этот город, — пообещал он. — У тебя будет много хорошей одежды, я достану. Знаешь, мне очень хочется увидеть тебя в длинном темно-синем платье, которое бы подчеркивало плавленое серебро твоих глаз. И в туфлях на высоченных шпильках, чтобы вынудить тебя увидеть в себе женщину.
Женщину… Ради этого она и отправилась на ночевку в Наб, а в итоге? — вздохнула умиротворенно, — а в итоге нашла много больше.
— А главное, у тебя будет Чуп. — Пауза и чуть слышно: — И я.
Вилла скрыла ответную улыбку и призналась:
— Я никогда тебя не забывала.
— Я знаю, но даже если бы ты забыла, я нашел способ напомнить.
— Как?
Дон отвел от ее лица непослушную прядь.
— Не искушай меня.
— Ладно, — быстро согласилась Вилла, и подумала, что, скорее всего, он не имел в виду то, что она навоображала. — Расскажи мне о городе.
— Что тебя интересует?
— Ты можешь вернуться в Анидат?
— Об этом городе мне не сильно хочется разговаривать, — усмехнулся. — Но мой ответ нет.
— А хотел бы?
Долго молчал.
— Хотел. Теперь нет необходимости.
— Почему?
— Зачем?
Они подошли к теме, которая волновала Виллу, но которую она боялась затронуть. Вопрос вертелся на языке, но соскальзывал; трусливо — да, недостойно — пожалуй, но она была вполне откровенна с собой, чтобы признать, что боялась.
И словно почувствовав ее метания, Дон сказал:
— Я не хочу сейчас говорить о смерти. Впервые за десять лет мне захотелось жить.
— Тогда расскажи о ромашках, — облегченно вздохнув, попросила Вилла. — Никогда не видела, чтобы цветы летали и чтобы за ними гонялись так, будто они бесценны.
— Ты не проголодалась?
— Любопытство съедает меня больше.
— Ромашки, которые ты видела — не просто цветы, это чьи-то желания, и в этом городе они, действительно, имеют цену. Как бы объяснить проще? К примеру, живет где-то маленький мальчик, который мечтает о машинке, со временем мальчик вырастает, покупает машину настоящую, а что с желанием? Оно существует, оно есть, забытое, правда, ненужное. Его затягивает в этот город, и оно снова становится полезным.
— Как?
— Его энергии хватает, чтобы на какое-то время насытить сущность.
— И тебя?
— Нет, для меня ее слишком мало.
Вилла заворожено слушала рассказ друга. Для кого-то желание умерло, а кому-то продлило существование. Это правильно, вот только из головы не выходили крики ромашек, которые попадали к бестелесным. Они казались удивительно ранимыми и… живыми.
— Но ты ведь питаешься? Чем? Я что-то не замечала, чтобы ты нахваливал картошку Чупа.
— Нет, еда меня не привлекает.
— А что?
— Ты.
Вилла рассмеялась, и постаралась не обращать внимания на мурашки, которые поползли по телу. Не знай она Дона хорошо, поверила бы и даже испугалась.
— Замерзла?
— Немного, — отогнала ненужные подозрения.
Дон обернулся потоком холодного воздуха и перенес ее к дому. Чуп открыл дверь, не дожидаясь пока войдут, ушел на кухню, ворча по дороге, что картошка остыла, и если она кому не понравится, то вон, полная кладовая продуктов, и плита чистенькая и свободная.
— Божественно пахнет, — похвалила Вилла, поспешив за пушистиком. Воодушевленный похвалой, он щедро добавил в ее тарелку еще две ложки.
— Открыл новую банку огурцов, — сказал, посматривая в ее сторону.
— Это из тех, что хрустят? Такие сладенькие?
— Да, — метнул быстрый взгляд.
— Прям праздник какой-то!
Чуп перестал хмуриться, приосанился и поставил на стол трехлитровый бутыль с обещанными огурцами. Вилла села на длинную лавку, Дон рядом с ней, Чуп занял место напротив.
— Еще один? — подал огурчик. — Вот что бы вы без меня делали? Как знал, что пригодится, бегал по городу, отвоевывал у этих бестелесных. Им-то что?
Гербарий могут жевать, а у нас в гостях девушка. Живая. — Громкий смешок. — Вечно голодная. Прелесть какая! Оказывается, челюсти нужны не только чтобы говорить.
Вилла переглянулась с Доном. Тот пожал плечами, мол, и вот этого ты считаешь добрым? И пока он не разошелся еще больше, завалил, как Золушку, распоряжениями. Передать приглашение троим из первого списка, — Вилла уже понимала, что речь идет о Самаэле, Марбасе и Аббадоне, — убрать со стола до их прихода и достать фэйри-вино и бокалы.
— Что?! — возмутился Чуп. — Да я для этих демонов пальцем не пошевелю, и уж тем более не собираюсь заначку обнулять! Вино для девушки, ясно?! И то если она попросит. Вилла, ты вино хочешь? Лезть мне в темный подвал или лучше компотика? Я только что сварил, и идти никуда не надо.
— Вино и бокалы, — повторил Дон, будто не слыша сетований.
Зверек блеснул глазами, но сник, стоило Дону повернуть голову.
— А я компот буду, — сказала Вилла, и Чуп забыл про обиды, загордился и засуетился. Только успел бокалы и вино поставить, учуял приближение демонов и ретировался.
Демоны появились вместе, секунда в секунду в означенное время. Аббадон и Марбас впереди, сзади, потягивая сигаретный дым, Хаос.
— Зачем звал? — Самаэль сел в углу, пуская дым в окно.
Аббадон разместился на лавке по центру, Марбас кивнул Вилле, но остался стоять в дверях.
— Разговор долгий, — предупредил Дон, угощая вином демонов.
— Не так часто я пользуюсь ногами, чтобы устать, — отмахнулся Марбас, сделав глоток. Аббадон осушил бокал залпом, Самаэль смаковал с сигаретой.
Дон начал с главного: будет война, и хотя Вилла пыталась вставить ремарки и лепетала, что сведения могут оказаться ложными, повторил, что война будет.
— Значит, император проигнорировал сообщение, — протянул Самаэль. — Я и не надеялся, что все окажется просто, но чтобы так…
— При чем здесь император? — удивилась Вилла. — Вы хотели, чтобы он воевал на вашей стороне?
— Нет, что ты, мы не так самонадеянны. И мы за мир во всем мире.
Дон сжал руку Виллы, чувствуя ее смятение. Она слишком близко принимает все к сердцу, слишком волнуется за тех, кого убить невозможно. Ну, подумаешь, пожертвуют сотней-другой бестелесных, император десятком воинов-легал, в глобальном смысле ничего не изменится.
